Пресвятая Богородице, спаси нас!

Своим названием самая почитаемая на Дальнем Востоке православная святыня обязана двадцатилетнему пребыванию в Спасском монастыре вблизи знаменитого Албазинского острога. В течение четверти века (1665 — 1689 гг.) этот острог был крупнейшим укрепленным поселением русских первопроходцев в Приамурье. Впервые Албазин упоминается в 1650 г., когда отряд Е.П.Хабарова занял, а затем сжег на Верхнем Амуре городок даурского князя Албазы, имя которого впоследствии дало название и острогу.
В 1665 — 1666 гг. группа из 84 беглых казаков возвела на месте Албазинского городища острог. Эти казаки убили на Лене в устье р. Киренги притеснявшего их илимского воеводу Л.А. Обухова. Царская администрация заочно приговорила возглавившего восстание Н.Р. Черниговского с 17 товарищами к смертной казни. Однако казаки взяли на себя функции сбора ясака с местного населения, который исправно переправляли через Нерчинск в Москву, и настолько в этом преуспели, что в 1672 г. по настоянию сибирских властей были прощены. Вместе с казаками Черниговского на Амур приехал, а по некоторым данным был приведен силой, иеромонах Гермоген. До своего переселения Гермоген был известен как видный деятель православного освоения Прибайкалья и строитель Усть-Киренского Троицкого монастыря, основанного им в 1663 г. [10].
Вопрос о роли православного духовенства, осваивавшего вместе с первопроходцами бескрайние просторы Дальнего Востока, до сих пор по существу еще не поднимался. Между тем, именно оно являлось носителем и основоположником книжной, а следовательно, во многом и духовной культуры землепроходцев. Известно, что еще в дружине Ермака находилась походная часовня. По-видимому, такая же походная часовня находилась на Спасском судне, в составе русской флотилии на Амуре в 50-х гг. XVII в., которую после отъезда 1653 г. Е.П.Хабарова в Москву возглавил Онуфрий Степанов-Кузнец. Казаки этого отряда были первыми русскими людьми, достигшими территории современного Приморья. В 1655 г. они поднялись по Уссури до устья Имана и заходили в притоки Уссури — Бикин и Нору. 30 июня 1658 г. ниже устья р. Сунгари казаки были атакованы превосходящими силами маньчжуров. В бою погибло 220 служилых людей, и только Спасское судно прорвалось в низовья Амура [4, с. 176, 177, 260, 261; 9, с. 234, 235, 238 — 241]. Ввиду этого желание беглых казаков иметь в составе своего отряда священника и подвижничество самого Гермогена представляются нам вполне естественными.
В 1671 г. Гермоген возвел в четырех километрах выше Албазина по течению Амура, возле устья р. Улдугичи, в урочище Брусяной Камень Спасский монастырь, следы которого видны до сих пор. Монастырь был возведен на средства албазинских казаков, которые «... на всякую работу... давали хлеба и работников», а частично на мирские подаяния, «ходя по миру с иконою» [1, с. 166; 7, с. 138]. В монастыре было всего четыре монаха, которые зарабатывали себе на пропитание тем, что мололи албазинцам на двух монастырских мельницах зерно [11, с. 219]. Главной достопримечательностью маленькой обители под Албазином была икона Слово плоть бысть с изображением чревоношения Богоматерью Богомладенца, которая почиталась как чудотворная еще до принесения ее в Приамурье (см. фото). Икона написана темперой по левкасу, нанесенному на доску размерами 73×67 см, и подновлена масляными красками.
Как известно исследователям, «... генный фонд сибирской иконописи складывался из четырех главных источников: 1) икон, принесенных казаками-первопроходцами; 2) царских даров в первые сибирские церкви и монастыри; 3) икон, привезенных сибирскими высшими духовными властями или написанных под их непосредственным влиянием; 4) домовых икон, привезенных первыми поселенцами Сибири» [3, с. 153]. Сюжет албазинской иконы свидетельствует о том, что принадлежность ее казаческому сословию маловероятна. Качество иконописи на ней не таково, чтобы отнести святыню ко второй группе памятников, но для домовой иконы она, по-видимому, все-таки великовата. Ввиду этого надо полагать, что она была изготовлена при участии духовных властей Сибири для церковного богослужения.
Во время осады Албазина маньчжурами в июне 1685 г. Спасский монастырь был разрушен. Однако его настоятель Гермоген с братией успели затвориться вместе со всеми албазинцами в остроге и спасти святыню [6, с. 110]. 450 защитников крепости с тремя пушками оказались не в состоянии противостоять 10000 воинам противника с 200 пушками. Потеряв 100 человек, албазинцы отбили первый приступ, но на следующий день маньчжуры обложили стены города хворостом и подожгли. Их огненные стрелы сожгли также амбары и церковь, запасы пороха и свинца были на исходе. Воевода А.Л .Толбузин вынужден был начать переговоры о капитуляции. По ее условиям оставшиеся в живых албазинцы ушли в Нерчинск. В том же году Албазин был восстановлен, и в 1686 — 1687 гг. крепость, защитников которой вместо погибшего А.Л. Толбузина возглавил поручик А.И. Бейтон, выдержала новую осаду маньчжуров. Тем не менее, по условиям русско-китайского договора, заключенного в 1689 г. в Нерчинске, территория, где находился острог, отошла к Китаю. Албазин был уничтожен, а его жители переселены. После взятия Албазина в 1685 г. Гермоген в него больше не возвращался. Он отправился в Усть-Киренский Троицкий монастырь. По пути туда он оставил чудотворную икону в Сретенске, и о ее судьбе в последующие полтора столетия ничего не известно [10, с. 13]. Между тем именно в этот период она получила название «икона Албазинской Божьей матери» и стала символом русского господства в крае.
В высшей степени знаменательное событие произошло 14 мая 1854 г. на Шилкинском заводе, где иконой Албазинской Божьей матери был благославлен сплав вниз по Амуру флотилии во главе с генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н.Муравьевым [2, с.339]. Как известно, этот поход завершил работу Амурской экспедиции 1849 — 1855 гг., подготовившей окончательное присоединение левобережья Амура к России, закрепленное русско-китайским Айгуньским договором в 1858 г.
В 1860 г. в Благовещенск приехал на постоянное жительство будущий митрополит Московский и Коломенский, а тогда епископ, известный просветитель, преосвященнейший Иннокентий (Вениаминов). Он привез икону с собой и по его заказу для нее изготовили серебряный оклад с надписью« «Сия Албазинская икона Божьей матери принесена из Сретенска в Благовещенск Преосвященнейшим Вениамином, епископом Камчатским, Курильским и Алеутским в июне 1860 г. при первом вступлении в свой епархиальный город». Икону поместили в кафедральный собор Благовещенска.
При преосвященном Гурии, вступившем в управление епархией в 1885 г., икона была официально признана главной святыней русской православной церкви на Дальнем Востоке. Тогда указом Святейшего правительствующего Синода был учрежден общеепархиальный праздник иконы Албазинской Божьей матери, отмечавшийся 9 марта. В этот день архипастырь служил в кафедральном соборе литургию и молебен. В 1895 г. икона «явила чудеса» во время эпидемии язвы, поразившей город. С этого времени было установлено чтение акафиста перед ее ликом, испрашивая в молитве у Пречистой девы избавления от «тлетворные ветры и смертоносные язвы» [10, с. 13]. Ежегодно икона совершала длительное путешествие по Амурскому краю «... для благодатного, молитвенного утешения православных насельников Амурского края...». Оно начиналось торжественно с крестного хода от других церквей города к кафедральному собору. Из него икону выносили на носилках, украшенных хоругвями, и сопровождаемая толпами верующих она следовала из деревни в деревню. Икону вносили в каждый дом. Обычно хозяин дома встречал святыню хлебом-солью в воротах двора со всеми домочадцами, стоя на коленях, павши ниц до земли. Икону устанавливали на столе, где обычно стояла чаша с зерном, в которой укреплялись свечи и которую освящали святой водой. При чтении евангелия последнее покоилось на голове кого-нибудь из членов семейства. После поименного поминания о здравии всех членов семейства дом и живущие в нем окроплялись святой водой. Хозяева прикладывались к святой иконе, и процессия направлялась в другие дома, всегда в одном и том же неизменном порядке [8,с. 41, 45, 47, 85].
С иконы Албазинской Божьей матери неоднократно снимались копии. Сейчас известны экземпляры, хранящиеся в Албазинском краеведческом музее, в церкви Благовещенска и в музее им. В.К.Арсеньева во Владивостоке. В 1924 г. кафедральный собор в Благовещенске сгорел, и икона была перенесена в Ильинскую часовню. С 1938 г. по 1991 гг. икона находилась в Амурском областном краеведческом музе и, наконец, стараниями настоятеля городской церкви Благовещенска протоирея отца Валентина возвращена верующим.

Литература:

1. Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество Сибири в XVII в. Новосибирск, 1991.400 с.
2. Барсуков И. Иннокентий митрополит Московский и Коломенский по его сочинениям, письмам и рассказам современников. М., 1883. 769 с.
3. Велижанина Н.Г. У истоков сибирской иконописи // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII — начало XX в. Новосибирск. 1985. С. 153 — 166.
4. Дополнения к актам историческим. СПб., 1851. T. IV.
5. Дополнения к актам историческим: СПб., 1862. Т. VIII.
6. Дополнения к актам историческим. СПб., 1872. Т. XII.
7. Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского Приказа (1592 — 1768 гг.). М., 1900. Ч. III. 394 с.
8. Протодиаконов П. Из путевых заметок священника, сопровождавшего св. Албазинскую икону Божьей матери при прохождении ея по селам и деревням Зазейского края... // Благовещенские епархиальные ведомости. 1905. № 2. С.39 — 48; № 4. С.84 — 92.
9. Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. T.I. 1608 — 1683 гг. / Сост. Н.Ф.Демидова, В.С. Мясников М.
10. Чернозубов. Завоевание Амура русскими и албазинские сидения // Военный сборник. СПб., 1907. №11 — 12.
11. Шунков В.И. Очерки по истории земледелия (XVII в.). М., 1956.

Воспроизводится по:

 Вестник ДВО РАН. 1995. № 5. с. 131-134