Карина Саркисян
заместитель директора Фонда «Петропавловск»
Вместо безликих манекенов в музее могут появиться фигуры с лицами реальных людей, которые первыми ступили на амурскую землю еще в XVII веке. Эта идея пришла организаторам и участникам Албазинской археологической экспедиции, когда они получили из Новосибирска коллекцию артефактов с первых раскопок, которые проводились на территории Албазина еще в 70-х годах прошлого столетия.
Прежде чем научная гипотеза перейдет в разряд доказанной истины, требуется много месяцев слаженной работы нескольких организаций. О некоторых подробностях жизни амурских первопроходцев корреспондент ИА «Порт Амур» беседует с заместителем директора Фонда «Петропавловск» Кариной Саркисян.
— Как появилась идея воссоздания облика первопроходцев?
— Коллекция артефактов и останков досталась нам не в лучшем состоянии. Останки были найдены на первых раскопках в Албазине, которые проводились в 70-х годах прошлого столетия. Выяснилось, что обнаруженные тогда останки не захоронили, а увезли в Новосибирск, где они и хранились около 40 лет. Сейчас мы их исследуем, делаем 3D-копии. В последствии они так же будут перезахоронены
Следует отметить, что все, что мы сегодня обсуждаем, носит характер гипотезы, поскольку в науке есть правило: пока факт не подтвердят несколько ученых, он остается только версией. Нужно, чтобы наши предположения подтвердил ряд экспертиз.
Всего мы получили около сотни скелетированных останков. Документов не было, и даже факт принадлежности останков к острогу стоял под вопросом. Нашим антропологам с большим трудом удалось определить, что около 30 — точно из Албазина. Пока работал антрополог, мы все — Фонд Петропавловск, Центр по сохранению историко-культурного наследия, сотрудники музея — с нетерпением ждали результатов. Тогда-то и родилась идея воссоздать внешность первопроходцев.
К слову, для реконструкции пригодны далеко не все останки — должен быть целым череп, в первую очередь лицевая часть. Такими оказались три черепа.
— Что можно сказать об этих останках сейчас? Они принадлежат мужчинам или женщинам?
— По останкам антропологические признаки позволяют определить возраст в пределах некоторых интервалов: у детей с точностью до двух лет, у подростков и лиц юношеского возраста — до 3-5 лет, у взрослых только с точностью до 10 лет и более. Чем старше человек, тем менее точным становится определение.
Албазинские же останки принадлежат молодым мужчинам 25-45 лет. Рост и габариты этих людей превосходят среднестатистические на тот период. Это были настоящие богатыри. Впрочем, другие и не могли покорить Приамурье. А третий скелет — это ребенок 3-5 лет. По останкам невозможно определить этнос, национальность, но можно определить расу. Наш эксперт сделал вывод, что останки относятся к европеоидной расе и соотносимы с некоторыми антропологическими типами русского, в том числе, казаческого населения. Исторически из представителей европеоидной расы на территории Амурской области и Сибири в то время присутствовали только русские люди.
Конечно, для экспозиции хотелось бы найти женские останки, по которым бы можно было восстановить внешность, но таких, к сожалению, пока нет. Однако тот факт, что археологи нашли детский скелет, говорит о том, что защитники Албазина представляли собой не сугубо мужской воинский коллектив — казачий отряд, а жителей обычного средневекового города, вели полноценную жизнь, заводили семьи, рожали детей. Ни один мужчина не повез бы на телеге в такую даль ребенка и, тем более, без женщины. Казачок наш был рожден на территории острога, у него была мать, которая растила его, занималась хозяйством.
— От чего они умерли?
— Точная причина смерти этих людей пока не установлена, для этого требуется провести множество анализов. Например, по микроэлементному химическому составу можно определить, насколько они хорошо питались на тот момент, не могла ли быть смерть от истощения. Если на костях есть какие-то повреждения, можно предположить, что они возникли в результате ранения. Для этого всего необходимы полноценные исследования, которыми сейчас занимаются наши специалисты. Пока же можно только предположить, что один из мужчин погиб от пули — его останки были найдены в гробу, в котором также обнаружилась пуля. Но она могла туда попасть каким-либо иным путем. В земле на территории острога их очень много, так что, возможно, пуля попала в гроб уже после погребения.
На ключицах одного из скелетов найдены небольшие изменения травматического характера. Что это такое? Они однозначно не могли явиться причиной смерти, и травмы эти получены не разово, а скорее говорят о какой-то постоянной деятельности, их вызывающей. К примеру, если мужчина часто пользовался ружьем, оружие при отдаче могло наносить такие повреждения.
— Можно ли точно узнать, сколько пролежали в земле эти скелеты?
— Возраст останков определить сложно. Радиоуглеродный анализ позволяет определять возраст, но разброс результата — погрешность метода — в сотни лет, то есть он выдает 2 000 лет плюс-минус 100. В пределах 300 лет, а именно столько лет острогу, такой метод малоэффективен, на таком временном сроке его результаты недостоверны. О том, что эти люди жили в Албазине в XVII веке, мы узнаем по другим признакам: письменным источникам, предметам быта. Если бы для Амурской области были составлены дендрологические карты, позволяющие определять возраст древесины в постройках, это было бы проще, но их нет.
— Как происходит процесс воссоздания внешности?
— Процесс реконструкции включает несколько этапов. Сначала идет 3D-сканирование, создание трехмерной копии черепа с помощью принтера. Потом, работая с копией, опираясь на его форму и известные закономерности, мы можем реконструировать хрящи, лицевые мышцы и кожный покров, что позволит получить изображение лица. Можно сделать и графическую реконструкцию лица, то есть рисунок, что займет значительно меньше времени.
Предположительная стоимость 3D-сканирования одного черепа — около 100 тысяч рублей, «распечатка» на 3D-принтере и восстановление внешности — еще около 300 тысяч. 3D-сканированием занимаются специалисты иркутской лаборатории. Восстанавливать лица по копиям черепов будут специалисты в Москве.
Процесс воссоздания сопряжен с большим количеством документации, поскольку реальный череп — это охраняемый памятник и в процессе таких работ его легко разрушить. Нужно отметить, что албазинские черепа сохранились плохо, и по большей части представлены фрагментами, поэтому каждый проходит длительный процесс тщательной реставрации.
— Вы обмолвились о том, что найденные артефакты позволяют узнать какие-то подробности жизни людей. Какие интересные находки стоит отметить за три года нынешней археологической экспедиции в Албазине?
— Интересная находка была сделана опять же при изучении скелетных останков, прибывших из Новосибирска. При разборе костей одного из погребений был найден бронзовый перстень-печатка. Он плохо сохранился, был сильно коррозирован. Наш реставратор его расчистил, и под слоем окислов обнаружилось слабо видное стертое изображение орла. Сейчас его исследуют. Если окажется, что это двуглавый орел, значит, это останки какого-то важного «государева человека». Потому что печатку с гербом — двуглавым орлом — просто так тогда носить было нельзя.
Из находок последних трех лет — множество ядер, стрел, пуль, ножей и деталей ножевого набора — оформления рукояти. Также были найдены бронзовые пуговицы, подвески, бисер из пастового стекла. В 2012 году были найдены две серебряные монеты — «чешуйки». Они очень тонкие и маленькие, поэтому их так называют.
В этом году были найдены серебряная пуговица, две пороховницы из рога, берестяной туесок. Туесок — очень интересная и редкая находка. Чтобы он не разрушился под воздействием воздуха, мы его сразу же законсервировали и тщательно упаковали, чтобы передать специалистам-реставраторам, которые бы его почистили и восстановили. Поэтому мы даже не знаем, есть ли что-то внутри этого туеска. Он явно не пустой, но что там может быть — мы не знаем, может, просто земля, может, монеты, а может быть, документы.
Туесок мы отправили в Новгород — там находятся лучшие эксперты по работе с берестой, поскольку именно там обнаруживают берестяные грамоты — письма и документы новгородцев. Результатов их исследований придется ждать несколько месяцев — у них большая очередь на исследование находок. Также в сентябре этого года сотрудниками ЦСН был найден нательный крест XVII века. Это очень ценная находка, и, судя по богатству внешнего вида, он принадлежал нерядовому казаку.
Надо отметить много ценных находок из коллекции, привезенной из Новосибирска, в том числе одежда из кожи и ткани, обувь, деревянная посуда — то, что обычно в культурном слое за столько лет не сохраняется. Но нам повезло, и мы можем увидеть, во что одевались албазинцы, какими предметами пользовались. Конечно, все они требуют серьезной реставрации и реконструкции. Триста лет в земле и 40 лет на складе в Новосибирске не могли пройти даром — все они в плохом состоянии.
После исследования и реконструкции все артефакты будут представлены в экспозиции Амурского областного краеведческого музея.
Кстати:
Как сообщила Карина Саркисян, у албазинцев была своя печать. Она была изготовлена и передана в Албазинский острог в 1682 году, когда он стал центром учрежденного воеводства — столицей Приамурья. Это, кстати, означает, что Амурской области не 155 лет, а более 300. Печать Албазинского острога — единственная сохранившаяся из всех печатей сибирских городов, о которых мы знаем только по описаниям. Сейчас она находится в Санкт-Петербурге, в музее «Эрмитаж».
К Албазинскому острогу имеет также отношение и «Албазинский алтын», монета, якобы печатавшаяся в остроге. На одной стороне у нее изображение двуглавого орла и надпись «Албазин», а на другой — надпись «алтынь» и два китайских иероглифа. Таких «алтынов» существует всего несколько экземпляров, один из них — в Берлине. К сожалению, оказалось, что эта монета — фальшивка.
Интервьюер: Анастасия Вдовенко
Источник:
3 августа, при расчистке погребения на территории Албазинского острога археологи обнаружили 
Фонд "Петропавловск" в 2011 году открыл в историческом журнале "Родина” рубрику, посвященную истории Дальнего Востока, под названием "Дальневосточный форпост".
Теперь мы знаем, как выглядели первые амурчане. Антропологу фонда «Петропавловск», кандидату биологических наук и старшему научному сотруднику НИИ и музея антропологии МГУ Денису Пежемскому удалось реконструировать лицо одного из защитников Албазинского острога. 
