Албазинская археологическая экспедиция, организованная Фондом «Петропавловск» и Центром по сохранению историко-культурного наследия Амурской области, уже несколько лет ведет исследования в Сковородинском районе Амурской области. Основной задачей экспедиции является исследование русских древностей в этом районе – прежде всего, изучение знаменитого Албазинского острога, а также поиск остатков православного Спасского монастыря.
Начало исследований можно отнести к маю 2011 года, когда было проведено геофизическое обследование территории Албазинского острога. Русская крепость исследовалась ранее археологами: в 1974, 1976 и в 1979–1980 гг. здесь работал отряд Северо-Азиатской комплексной экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР, в 1989–2002 гг. – Амурский археологический отряд Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН под руководством А.Р. Артемьева. Получены интересные результаты, позволившие реконструировать устройство острога, однако большая [223] часть территории крепости не была исследована, и задачей геофизического сканирования являлось определение наиболее перспективных участков для дальнейших раскопок. Надо отметить, что геофизические исследования, технология которых активно развивается в современной археологии, в Амурской области были проведены впервые.
Магнитометрическое исследование, проведенное геофизиками ГК «Петропавловск» В.В. Онищуком и Н.И. Сухоруковым, показало несколько интересных аномалий. Одна из них – в центре, где, возможно, располагалась церковь, другая – на восточном валу, где видимо, была проезжая башня¹.
В июле 2011 г. также были проведены археологические разведки в селе Албазино и его окрестностях. Их целью был поиск остатков Спасского монастыря. Разведки включали в себя визуальный осмотр местности, геофизическое обследование отдельных участков и шурфовку. Перед проведением разведок были изучены все доступные архивные и опубликованные источники об истории монастыря.
Спасский монастырь, а точнее Спасская пустынь, была основана в 1671 г. иеромонахом Гермогеном, который прибыл на берега Амура вместе с казаками Никифора Черниговского в 1665–1666 гг. Из сообщения албазинского казака Ивана Коркина 1681 г. известно о монастыре, что «старцов де в той пустыни четыре человека и хлеб пахали на себя наёмными людми. И в той же де пустыни простроены две мельницы и от тех мельниц помол...»². В 1685 г. пустынь во время боевых действий с маньчжурами была покинута монахами.
Существовало несколько версий местонахождения Спасского монастыря. Однако все они недостаточно полно аргументированы. Самая распространенная гипотеза – что он находился в двух километрах вверх по Амуру от северо-западной окраины села Албазино, на высоком берегу, где сейчас можно наблюдать на поверхности земли более сорока углублений (западин) разных размеров и глубины. В 1973 г. их обнаружил и осмотрел археолог В.В. Сухих. Предполагалось, что это остатки «монастырской слободы». Они никогда не исследовались, только А.Р. Артемьев в 1993 г. сделал топоплан.
Однако характер углублений не позволяет связывать их с русским населением XVII в. При осмотре места в мае 2011 г. известный благо-[224]вещенский археолог Н.Н. Зайцев, на тот момент директор Центра по сохранению историко-культурного наследия Амурской области, отметил, что это, скорее всего, поселение аборигенного населения позднего средневековья. Тогда же при осмотре западин А.О. Беляковым, сотрудником Центра, был найден фрагмент позднесредневековой керамики, предположительно, маньчжурской.
Известно, что Спасский монастырь имел две мельницы, таким образом, монастырь должен был находиться у реки. Наиболее подходящим кандидатом был приток Амура – река Ульдугичи, располагающаяся в 3,5 км к северо-западу от села Албазина выше по течению Амура. Источники говорят, что монастырь располагался на «брусяном камне» – на или у каменной скалы. В том районе вверх по Амуру от Албазинского острога берег достаточно высокий и имеет выходы песчаника. Но самый высокий берег – выше впадения в Амур реки Ульдугичи. Поэтому одним из направлений поиска была выбрана долина этого притока.
Также в донесении указанного выше казака Ивана Коркина говорилось: «да близко ж де албазинского вн[из] по Амуру с версту на брусеном кам[ени] построена пустыня. И в той пустыни церковь во имя Спаса нерукотворенного»³. Поэтому другим направлением поиска был район на юг от острога по реке Амур.
Прежде всего, была обследована долина реки Ульдугичи. Житель села Албазино Николай Довженко сообщил, что в месте впадения Ульдугичи в Амур находили древние орудия труда, и показал это место директору Центра Н.Н. Зайцеву, сотруднику Центра А.О. Белякову и руководителю Албазинской археологической экспедиции А.Н. Черкасову. При осмотре второй надпойменной террасы правого берега Ульдугичи в месте слияния реки с Амуром было обнаружено несколько западин. В июле 2011 г. на этом месте было проведено магнитометрическое сканирование грунта геофизиками ГК «Петропавловск» В.В. Онищенко и Н.И. Сухоруковым, и по наличию геофизических аномалий были определены наиболее перспективные участки для археологических исследований. Затем были поставлены два шурфа, которые показали наличие культурного слоя. Были найдены каменные орудия труда и отщепы из халцедона и кремня, фрагменты глиняной посуды. Их изучение позволило предположить, что найдено многослойное поселение со слоями разных эпох – неолита (предположительно – осиноозерская культура), раннего железного века (урильская культура?) и средневековья [225] (троицкая группа мохэ). Открытому поселению было присвоено имя Ульдугичи-I.
В сотне метров к северо-западу – на третьей надпойменной террасе Ульдугичи – была обнаружена еще одна западина. Рядом с ней был сделан шурф, в котором был обнаружен фрагмент неолитической керамики и халцедоновый отщеп. Памятник был поименован как Ульдугичи-IV, но, возможно, впоследствии он будет объединен в один общий памятник с Ульдугичи-I.
Был сделан еще ряд шурфов в долине реки Ульдугичи восточнее поселения Ульдугичи-I. В результате было обнаружено поселение Ульдугичи-II с керамикой и каменным инвентарем эпохи неолита и раннего железного века (урильская культура?).
Еще восточнее по долине реки Ульдугичи было сделано несколько шурфов на небольшой вытянутой возвышенности – релке. Однако культурного слоя обнаружено не было. Была найдена каменная выкладка из камней и плиток, возможно, естественного происхождения, образованная водами реки. Также были зафиксированы правильные идущие параллельно и перпендикулярно друг другу полосы в материковом слое. Происхождение их неясно – возможно, это следы мерзлотных процессов, а может, они возникли в результате воздействия антропогенного фактора.
В результате обследования долины реки Ульдугичи было найдено три археологических памятника разных эпох, но каких-либо следов русского населения – сооружений, артефактов и, тем более, остатков монастыря – найдено не было.
Также была осмотрена местность вниз по Амуру от Албазинского острога. Выяснилось, что это низкий ровный берег, на котором на десяток километров вниз по Амуру до протоки Аян нет никаких скал или возвышенностей, которые могли бы быть названы «Брусяным камнем». Таким образом, достоверность этого свидетельства казака была подвергнута сомнению. Однако в результате осмотра обнажений берега у южной окраины села Албазино были найдены фрагменты неолитической керамики, которое было определено как памятник Албазино-I. Скорее всего, здесь располагалось неолитическое поселение⁴.
В 2012 г. археологические исследования в Албазино были продолжены. Перед Албазинской экспедицией стояло несколько задач – археологические раскопки на территории Албазинского острога по результатам геофизических исследований; продолжение разведок и по-[226]иск остатков Спасского монастыря; кроме того, было принято решение продолжить изучение открытого ранее поселения Ульдугичи-I.
На территории острога было разбито два раскопа, в соответствии с данными геофизики – в центре и на восточном валу.
В раскопе на валу, разрезавшем его поперек, были обнаружены сгоревшие деревянные конструкции и мощный слой прокаленной глины – свидетельство бушевавшего на территории острога пожара. Известно, что острог горел несколько раз – в 1685 г., когда его подожгли маньчжуры⁵, и в 1689 г., когда русские, покидая крепость, согласно условиям Нерчинского договора, срыли земляные укрепления и сожгли деревянные сооружения⁶.
Более интересны были результаты раскопок в центре крепости. Там были найдены остатки деревянного сооружения, представлявшие собой располагавшиеся в правильном порядке вертикально вкопанные столбы. Некоторые из них были забутованы камнями. Первоначально предположили, что это частокол, окружавший какое-то здание. Но для частокола столбы слишком далеко располагались друг от друга.
Поэтому предположили, что это, скорее всего, свайный фундамент какого-то сооружения. Раскоп вскрыл лишь южный фрагмент сооружения, большая его часть к северу от раскопа осталась нераскопанной. Полностью его форму предположительно удалось определить по рядам небольших углублений на нераскопанной части, которые располагались в той же последовательности, что и столбы на раскопе.
Их фиксация на чертеже позволила экстраполировать предполагаемую схему сооружения. Она представляла собой в плане восьмиугольник с небольшими подпрямоугольными пристройками к югу и к западу, а также полукруглой пристройкой к востоку. Последняя напоминала по очертаниям и местонахождению апсиду, что позволило предположить, что это остатки фундамента православного храма. Обнаруженные столбы могли быть как подземной частью фундамента, так и наземной – выступать выше уровня земли, т.е. здание, в таком случае, стояло на сваях. Подобные постройки, стоящие на сваях для лучшей теплоизоляции и для предотвращения перекосов из-за мерзлотных процессов, известны в средневековье в Сибири и Якутии.
Существует описание Албазинского острога из «Росписного списка Албазинского острога, составленного сыном Боярским Семеном Вешняковым по принятии его от прикащика Никифора Черниговского» [227] 1674 г., в котором упоминается часовня. «И я, Семен, принял острог с нагородней покрыт тесом, а в остроге башен две по углам от Амура реки, под теми башнями избы, верхи шатровые, покрыты тесом, а третья башня Приказ; сверху Приказу чердак караульный покрыт тесом, а в остроге колодезь на водолейке да амбар Воскресенский, в надолбах часовня; служилых людей 109 ч...»⁷.
Исследователями интерпретировалось это сообщение таким образом, что Воскресенская часовня построена за пределами самой крепости среди фортификационных сооружений, коими являются упомянутые «надолбы» – вертикально вкопанные столбы для защиты от вражеской конницы⁸. Однако найденные в ходе раскопок столбы позволяют понимать документ как свидетельствующий о том, что часовня располагалась на вертикально вкопанных сваях. Однако апсида у сооружения не характерна для часовен. Впрочем, известно, что в остроге Воскресенская часовня была последствии достроена до церкви.
Кроме того, существуют сведения о том, что на территории острога в конце 50-х гг. XIX в. была построена церковь, впоследствии сгоревшая. Возможно, что это остатки от нее – тем более что в верхних слоях раскопа действительно были следы пожара. Ответить на вопрос о дате и характере найденного сооружения могут только дальнейшие исследования – изучение полевой документации, архивные изыскания и, разумеется, раскопки всей площади конструкции в следующем полевом сезоне. Кроме того, проблему датировки сооружения должен разрешить метод дендрохронологического датирования – с одной из свай, наиболее хорошо сохранившейся, был сделан спил и отправлен на изучение в лабораторию в Новосибирск.
К югу от сооружения были обнаружены человеческие кости – предположительно, два погребения. Возможно, что они относятся к XIX в. – периоду вторичной русской колонизации Амура. Но возможно также, что это погребение защитников острога; тогда можно ожидать не один и не два скелета, а несколько, а вероятно и больше. Так было в 1991 г., когда владивостокским исследователем крепости А.Р. Артемьевым было найдено, а в 1992 г. исследовано массовое захоронение – останки более 50 человек⁹.
В сезоне 2012 г. погребения не были исследованы, а законсервированы для исследований в следующем полевом сезоне – в 2013 году.
При предварительном изучении можно выделить два основных [228] слоя заполнения острога. Верхний слой представлял собой остатки горелой древесины, следы гравийной подсыпки, гвозди, проволоку, современные металлические детали, обломки стеклянных бутылок и советские монеты. Очевидно, что это слой, сформировавшийся в XIX–XX вв.
Ниже шел слой XVII в., в котором было достаточно много находок. Самыми массовыми были кованные железные гвозди разнообразных размеров и форм. Традиционно много было керамики – русской средневековой. Был обнаружен небольшой сероглиняный сосудик, который полностью сохранился. Он стоял рядом с обнаруженными человеческими костями и, вероятно, относился к погребальному комплексу.
Из предметов вооружения было найдено много металлических ядер и пуль, основная концентрация которых приходилась на внешнюю сторону вала, а также стрелы и копья. Любопытными находками являлись серебряные монетки-«чешуйки» XVII в. Из украшений и одежды были найдены синие бусины из пастового стекла, бронзовые пуговицы, кожаная обувь.
В работе Албазинской экспедиции принимали участие французские специалисты. Один из них – Жульен Гио, инженер по образованию, занимается созданием 3D-моделей археологических объектов. Он был приглашен для создания 3D-модели острога и конструкций, найденных в ходе раскопок. Им использовался метод фотометрии – создание объемного изображении из фотографий объекта, сделанных последовательно с разных точек, с использованием специального программного обеспечения. 3D-моделирование – метод, только начинающий развиваться в современной археологии. На данный момент его основная задача – создание объемных изображений для презентации археологических артефактов и памятников во время докладов, выступлений или же в музеях и на выставках. Между тем, более перспективно использование этого метода для научных исследований, поскольку он формирует точную объемную копию археологического объекта. Технологии подобного применения сейчас активно разрабатываются в мировой науке. Отметим, что результаты работ, проведенных в 2012 г., пока только предварительные.
На поселении Ульдугичи-I был разбит раскоп, в площадь которого были включены шурфы 2011 г. Были вскрыты несколько жилищ, предположительно, относящихся к троицкой группе мохэ. Основная часть находок представлена лепной керамикой разных форм и с разным орнаментом. Найдено много отщепов из халцедона, также халцедоновых орудий – скребки, резцы, проколки, наконечники стрел.
[229] На памятнике встречаются также орудия из кремня и яшмы, но они редки. Каменные орудия, скорее всего, относятся к эпохе неолита, предположительно, к осиноозерской культуре. Надо отметить, что некоторые находки – фрагменты лепных сосудов – достаточно оригинальны, и их культурная и хронологическая атрибутация затруднительна. Сделать выводы о том, к какой культуре и к какому хронологическому периоду они относятся, будет возможно только при дальнейших исследованиях.
Этим на поселении Ульдугичи-I открытия не ограничились. В самом верхнем слое, практически под дерном, был обнаружен кан – отопительное сооружение, сложенное из камня и представляющее собой очаг с горизонтальным воздуховодом. Воздуховод мог иметь разную форму – г-образную или п-образную, он проходил по жилищу над полом, обогревая его, над ним располагались лежанки. Жилища с системой отопления каном были широко распространены у тюркских народов Сибири, а на Дальнем Востоке была известна у чжурчжэней. В Амурской области известно несколько находок канов, но исследованы были кановые конструкции только на одном памятнике – на городище Шапка на юге Амурской области¹⁰.
Исследование поселения Ульдугичи-I еще не завершено, оно подтвердило результаты 2011 г., что это многослойное поселение со слоями неолита (осиноозерская культура), раннего железного века (урильская культура – под сомнением) и средневековья (троицкая группа мохэ) и, возможно, позднего средневековья.
Были продолжены поиски остатков православного Спасского монастыря. Накануне экспедиции удалось обнаружить в архивах документ, более точно указывающем место его расположения – а именно, письмо Гермогена, в котором он пишет, что монастырь располагается «вверху по Амуру реке с версту на Брусяном Камени»¹¹. Были сделаны шурфы в этом районе – непосредственно на территории села Албазино. Шурфы не дали какого-либо материала, кроме находок современной эпохи. Однако в непосредственной близости от шурфов как подъемный материал были найдены донце русского сероглиняного сосуда и фрагмент куркового механизма кремневого ружья, что свидетельствует о том, что если не монастырь, то какие-либо следы русской колонизации XVII в. будут здесь найдены.
[230] Надо отметить, что Сковородинский район Амурской области, где располагается Албазинский острог, практически не исследован. Археологические исследования в этом регионе проводились только на территории крепости, памятники более древних эпох и народов здесь практически не изучены. Поэтому дальнейшее проведение разведок и раскопок здесь очень важно и обещает новые археологические открытия.

Библиографический список

Черкасов А., Зайцев Н., Онищук В., Сухоруков Н. Албазинская экспедиция. Современные геофизические методы в исследовании Албазинского острога // Родина. – 2011, № 12. – С. 59 – 63.
Степанов Д. Албазин в XVII веке: военная и духовная крепость Приамурья // Родина. – 2011, № 12. – С. 55 – 56.
Черкасов А., Беляков А. Археологические исследования в Албазино // Родина. – 2012, № 5. – С. 47.
Артемьев А.Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII — XVIII вв. – Владивосток, 1999. – 335 с.
Зайцев Н., Волков Д., Щербинский Е. Городище на горе Шапка – средневековый форпост на Амуре // Родина. – 2012, № 5. – С. 46.
Степанов Д. Русская православная церковь в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в последней трети XVII века // Родина. – 2012, № 10. – С. 143.

Примечания:

¹ Андрей Черкасов, Николай Зайцев, Владимир Онищук, Николай Сухоруков. Албазинская экспедиция. Современные геофизические методы в исследовании Албазинского острога // Родина. – 2011, № 12. – С. 59 – 63.
² Дмитрий Степанов. Албазин в XVII веке: военная и духовная крепость Приамурья // Родина. – 2011. – № 12. – С. 55.
³ Там же . – С. 56.
⁴ Андрей Черкасов, Алексей Беляков. Археологические исследования в Албазино // Родина. – 2012. – № 5. – С. 47.
⁵ Артемьев А.Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII – XVIII вв. – Владивосток, 1999. – С. 107.
⁶ Там же. – С. 109.
⁷ Там же. – С. 105.
⁸ Там же. – С. 113.
¹⁰ Николай Зайцев, Денис Волков, Евгений Щербинский. Городище на горе Шапка – средневековый форпост на Амуре // Родина. – 2012, № 5. – С. 46.
¹¹ Дмитрий Степанов. Русская православная церковь в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в последней трети XVII века // Родина. – 2012, № 10. – С. 143.

Воспроизводится по:

Традиционная культура Востока Азии. Сборник статей / Под ред. Д.П. Волкова, А.П. Забияко, Е.А. Завадской, С.П. Нестерова. – Благовещенск: Изд-во Амурского гос. ун-та, 2014. – Вып. 7. С. 222 – 230.